Трезвая Сибирь Трезвый Красноярск

ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ УГЛОВА
С Федором Григорьевичем Угловым я знаком треть своей жизни, поэтому для меня это не просто имя – это пример, символ, идеал. Он - часть меня и моего сознания, моих дел, поступков, судьбы.
Впервые моя встреча с человеком-легендой произошла в Новоси-бирске на съезде трезвенников СССР. Я, одержимый идеей отрезвле-ния советского народа, смотрел на этого прославленного человека и силился увидеть в нем своего героя – «былинного богатыря Земли Рус¬ской». Признаюсь, что был сконфужен: ну, где этот великанский рост? Где косая сажень в плечах? Где зычный голос добра-молодца? Где вы-разительное выпячивание и вращение глаз? Где фактура, в конце кон-цов? Он даже на академика-то не был похож... «Разочарование» - так можно назвать то мимолетное состояние, возникшее после того, как я воочию увидел ленинградского гостя. Эта встреча разрушила мое иллю-зорное представления не только о богатырях, но и академиках. В то время я еще не знал, что богатырь силен словом и делом, а не внешним видом «колосса на глиняных ногах».

Но вот Федор Григорьевич заговорил. Я слушал, затаив дыхание, тщетно пытаясь понять, как в этом интеллигентном, невзрачном на вид, пожилом человеке уместилась сила, поднявшая на борьбу за трезвость десятки тысяч честных людей. Голос спокойный, негромкий, все высту-пление проникнуто болью и заботой о будущем страны. «Алкогольный геноцид, народу грозит гибель, нас убивают алкоголем», - застучало в моих висках. Тревожный тембр слов и напряженное молчание слуша-телей. Вдруг в груди забил набат: «Отечество в опасности! Все на борь-бу за народную трезвость! Выбрался сам - помоги другому!». Щеки, уши загорелись, дыхание перехватило, по коже прошла дрожь: вот мой кумир!

Позднее я долго не мог понять, как этот, скорее робкий, чем зычный голос, мог перевернуть мое визуальное представление о невзрачности. Явно, в этом случае пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», не оправдала себя. Сегодня я точно знаю, именно речь Ф.Г. Углова окончательно утвердила меня в трезвости как смысле жизни, она открыла для меня не только безумную правду о государственной поли-тике спаивания народа, но и вдохновила, окрылила на борьбу за трезвого человека.

«Вот он – настоящий богатырь Земли Русской!», – кричало во мне. Само собой, мне захотелось подойти к нему поближе, заговорить, по-стоять рядом, прикоснуться. Но таких желающих был не один десяток, они теснили друг друга: всем хотелось о чем-то спросить академика, поблагодарить его, да просто – увидеть поближе. Счастливые мгнове-ния наступили для меня тогда, когда толпа поднесла мое тело вплотную к объекту моего стремления. Я изо всех сил старался впитать глазами живой образ великана. «Вот он: я вижу его», – восторгалась душа. «Протяни руку и дотронься!», – советовало тщеславие. А тот, к кому я стремился, что-то говорил, кому-то отвечая на вопросы. В его голосе я слышал заботу, доброту и бесконечную любовь к людям и лично ко мне, совершенно незнакомому молодому человеку. Он не знал, добрый я или злой, хороший или плохой, но отвечал мне (мне!), ласково глядя на меня, своими красивейшими азиатскими глазами, из которых истека-ла божественная любовь и мудрость. После напутственных слов, он пожал мне руку, которую я несколько дней боялся мочить, дабы не смыть чуткое богатырское рукопожатие главного трезвенника страны. Хирурга, который бесстрашно вскрыл язву государственного порка.

Позднее был еще ряд встреч с Федором Григорьевичем, одна из ко-торых состоялась на озере Тургояк, где собрались сотни патриотов Со-ветского Союза. Это была своеобразная революционная июльская «ма-евка». Она запомнилась мне общением с многими интереснейшими людьми, установлением поклонного креста на острове Веры, первой со-борной молитвой православных людей. Были ночные разговоры у кост-ра, знакомство с новыми соратниками и с неизвестными ранее, шоки-рующими сведениями о состоянии в стране и мире.

Много было на этой встрече и простого человеческого общения: пе-сен у костра, игр, танцев. К восторгу детворы были живые раки. Была уха, которую я за обе щеки уплетал из одного котелка с лидером екате-ринбургского «Отечества», будущего первого председателя «Русской партии» и первого редактора газеты «Русский путь» Юрием Василье-вичем Липатниковым (Царствие ему Небесное).
В те дни я не встречал Углова одиноким, всегда рядом с ним были люди. Мне почему-то хотелось наблюдать за этим «отдыхающим», ходить за ним, заговаривать, внимать каждому его слову: ведь это был САМ УГЛОВ, которого знал ВЕСЬ МИР...

Из встречи я вынес понимание простоты и доступности этого че-ловека для всех людей, узнал, что Федор Григорьевич такой же зем-ной, как и все мы, грешные. На всю жизнь я запомнил его веселым и оптимистичным, радостным и довольным. «Вот так надо любить жизнь, как любит ее Ф.Г. Углов», – решил я...

Не менее памятной для меня стала встреча в честь 90-летия Пат-риарха трезвеннического движения. Тогда в Северной столице на глазах у гостей, собравшихся на чествование юбиляра от центра и окраин горячо любимой Родины, с высокой трибуны мне суждено было преподнести имениннику образ иконы Параскевы Пятницы, хранительницы семейного очага (одновременно с тем – покрови-тельницы города Красноярска, куда я к тому времени переехал на постоянное место жительства). И на сей раз, видя и слушая нашего лидера, ощущая его рукопожатие, я вновь не смог поверить в кален-дарный возраст виновника торжества. Из всех сидящих в зале это был самый молодой, самый энергичный, самый целенаправленный и уверенный в правоте начатого дела человек. В этот раз он предстал передо мной человеком несгибаемой воли, твердо ведущий за собой людей к победе трезвости...

Следующая моя встреча с Федором Григорьевичем Угловым со-стоялась в 2002 году. Случилось так, что произошла она в день моего рождения. Моей жене Марине по служебным делам необходимо бы-ло быть в Санкт-Петербурге и мы всей семьей безрассудно увязались за ней. В путь нас благословил иерей Валерий Солдатов, настоятель Свято-Пантелеимоновского храма Красноярска. Отправляя нас в дальнюю дорогу, он, как председатель общества трезвости Краснояр-ско-Енисейской епархии, просил кланяться Патриарху Трезвости и передать ему в подарок от членов братства икону святого Пантелеи-мона.
Во время путешествия моя семья находилась под неусыпным оком Господа нашего и Его ангелов. По приезду в Петроград нам сразу посчастливилось присутствовать на службе о. Иоанна (Мироно-ва) в церкви Неупиваемая Чаша на заводе АТИ, а также получить у батюшки благословение на дальнейшее пребывание в городе. В этот же день нас приютила семья Светланы Ивановны Троицкой 1.

На следующее утро удивительный случай произошел на кладбище возле Александро-Невской лавры. Тогда полуторагодовалую Нину, самого маленького спутника, Господь привел вначале к усыпанной живыми цветами могиле митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского, а затем, почти забытой усыпальнице священника Александра Рождественского.

В тот же день мы встретились с Федором Григорьевичем Угло-вым, предварительно согласовав по телефону время и место встречи. Признаться, я волновался. Мы с детьми пришли заранее и ждали воз-ле дверей его кабинета, который находится на четвертом этаже боль-ничного корпуса. Трудно ребятишек удержать на одном месте, поэто-му мы вышли на улицу. И вот он идет. Нет! – летит. «Не может быть, чтобы этому человеку было 98 лет», – пронеслось в голове. Твердая поступь, стремительная походка, ясные, разумные глаза, целеустрем-ленность – все говорило о великой жизненной силе этого худощавого человека. Казалось, сжатая пружина упрямо движет вперед эту щуп-лую фигурку: всегда к цели, всегда к победе, наперекор и вопреки злым силам.

Фотографирую легенду трезвеннического движения, здороваюсь и представляюсь. «Очень рад. Поднимитесь и ждите меня возле каби-нета. Я скоро буду», – реагирует он. Все вместе входим в помещение. Наблюдаю, как академика окружают коллеги, студенты. Все улыба-ются, видно, что искренне рады приходу Федора Григорьевича. Лица постарше цепко осматривают чуть задержавшегося коллегу, все-таки возраст. Они чем-то озабочены и более серьезны, чем молодежь, ко-торая приветливо окружает учителя и уводит его с собой. Из разгово-ров я понимаю, что ждали профессора вчерашние студенты на выпу-скной вечер.

На четвертый этаж мы поднимаемся на лифте, и какое-то время ждем хозяина кабинета возле двери, успев за это время прочитать настенную информацию о Нобеле и о чем-то там еще. Уставшие детки чуть вздремнули. Вскоре мы услышали знакомый голос и уви-дели, как от лестничного марша стремглав приближается родная фи-гура. Приветливая улыбка и приглашение войти в кабинет. Кто-то из тех, кто подошел вместе с Угловым, вполголоса предупредил нас, что время на встречу ограничено.

Просторный кабинет украшает портрет митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского, который висит над рабочим сто-лом Патриарха Трезвости. Федор Григорьевич предложил сесть и начал расспрашивать о цели нашего визита. Узнав, что мы – трезвая семья, приехавшая из Сибири, обрадовался. Я рассказал ему то, что знал о дея-тельности трезвенников из Бурятии, Иркутской области и Красноярско-го края, с которыми к тому времени тесно сотрудничал. Передал от всех низкий поклон и преподнес подарок от членов православного братства трезвости Красноярско-Енисейской епархии. Икону святого великомученика Пантелеимона, как мне показалось, Федор Григорье-вич принял с трепетной благодарностью. «Я тоже сибиряк», – растрога-но сказал он. «Я хочу передать через Вас всем трезвенникам Сибири: Дорогие земляки, я верю, что с вас начнется отрезвление России. В годы Великой Отечественной войны только сибиряки смогли отстоять Моск-ву, сегодня идет еще более коварная, еще более жестокая бойня, а спа-сти страну предстоит вам . Сибиряки! Помните, отступать некуда, за вами Россия, за вами Москва, за вами жизнь или смерть русского наро-да!».

Затем мы обсудили состояние дел в трезвенническом движении. Мой старший собеседник подчеркнул, что недопустимо терять трезвенников, наблюдать, как те выходят из трезвеннического движения, поэтому на учете должен быть каждый соратник. Требуется взаимопо-нимание и взаимовыручка, а если кому трудно, то всем следует помогать одному. Так издревле поступал русский народ. Очень важно, чтобы каждый че-стный россиянин, по силе своих возможностей, участвовал в деле от-резвления России. Для этого трезвенникам следует нести прав¬ду в мас-сы, чаще и смелее выступать перед людьми. Патриарх просил трезвен-ников беречь друг друга, объединиться и помнить, что только сообща можно победить врага. Само собой беседа перетекла в религиозное русло. «Любите друг друга», – назидал трезвенников 98-летний старец. – «Живите по Вере Православной. Помогайте людям не из алчности, не ради денег, а по доброте душевной. Во имя спасения своей души, по-ступайте по совести».
Также были затронуты вопросы печатного дела. Федор Григорьевич посетовал на то, что у него скопился актуальный трезвеннический мате-риал, лежит невостребованным капитальный трезвеннический труд, ко-торый он мечтает издать отдельной книгой, но нет на это средств .
По окончании беседы, Патриарх Трезвости передал поклон всем трезвенникам России и стран СНГ, благословил меня на дальнейшую трезвенническую деятельность. На прощание мы обменялись имеющей-ся под рукой литературой, расцеловались. Он также поцеловал моих де¬тей: Алексея и Нину. На этом мы расстались , но я до сих пор нахожусь под впечатлением тех совместно проведенных минут с Федором Гри-горьевичем Угловым: от разговора с ним, от чуткости его глаз, от при-ветливой улыбки, от вековой мудрости и любви, от доброты, которую ощущаешь находясь рядом с Человеком (с большой буквы)6...

Долгие века Вам здравствовать, Отец Вы наш Федор Григорьевич! Мы Вас бесконечно любим и будем верны Вашим заветам. Наша трез-вая жизнь обретена благодаря Вам. Трезвость, как ценность мы переда-дим нашим потомкам. Вашими молитвами Россия станет великой! Только избранный народ достоин такого Учителя как Вы. Спаси Вас Господи, добрый Человек.
Соратники! Книги Ф.Г. Углова в каждый дом! Трезвость и Любовь каждой семье!
.................................................................................................................
6 Несколько позже под его аурой прошли встречи с православными трезвенниками Санкт-Петербурга из клуба «Бодрствование», где бессменным лидером является В. А. Михайлов. В связи с чем, я искренне благодарю моих соплеменников, братьев и сестер во Христе, за теплый и радушный прием, который был оказан мне и моей семье, за их молитвенную заботу. . .